А вот почему летают самолëты, корабли идут проложенным курсом, выращивается хлеб и по земле шныряют многочисленные авто, поезда и что то создаëтся, строится творится? — интригующе спросил я, — и при этом ещё как то людей лечат, учат и воспитывают.
И сам же дал ответ, возраст которого равен возрасту матушки Земли и жизни на ней:
А всё потому, что Ваня хочет целовать Машу.
-Да ну, — встрепенутся уравновешенные сангвиники.
-Ты с ума, что ли спятил, — покрутив пальцем у виска, встрепенутся нервные холерики и, начавшие уже было засыпать, любознательные очкарики.
-Чë ты гонишь, — это сосед, Степан, доставая из пакета первую с предательски приклеившимся к донышку чеком из ликëроводочного отдела и мокнул в соль зелëный в пупырышках, только что с грядки, но тут же, подняв голову, — а ты чë имел этим сказать?
-Мне не наливай, — это я Степану.
Отчего он даже повеселел и крякнул после длинного глотка.
-Как хочешь, — смачно захрустел огурчиком Степан.
-Уважаемый, вы какой то странный. И проблемы у вас странные. Вам не кажется? — сангвиники они хоть и уравновешенные, но, по всему видать, уравновешенность не безгранична.
-Какой странный, какой странный, — не унимались холерики и любознательные очкарики, — Он тупой? Да?
Очкарики хмыкнули, переглянулись, а один протëр очки.
А Степан, посолив жирный помидор…
Они у него всегда удавались на славу.
Любит огород.
Следит.
Это у него не отнимешь.
-Ну ты эта… давай… Лепи. Чë опять то придумал?
И закурил сигаретку с фильтром. Раньше то он самокрутками с домашним табачком баловался.
Да, видать, закончился урожай.
В ответ я, выждав МХАТовскую паузу времëн Константина Станиславского, продолжил начатую мысль:
-А вот ответьте мне, люди добрые, кто создаëт, творит и строит всë и везде?
-Люди, — не задумываясь отреагировали сангвиники.
-Он чë? Нас проверяет, что ли? — задвигались холерики и любопытные очкарики, а один одел очки.
-Это смотря где, — немного медленнее обычного, хрустя огурцом и поглядывая на помидорчик, Степан.
Рюмка то была уже не первая и даже не вторая, после чего стал Степан добрым и рассудительным- Тут, можно сказать, умение нужно. Вот у нас, недавно, один с башенного крана звезданулся.
И что?
А то.
Сам вдребезги, а кроссовки целые. Вот что значит качество!
К чему это он?
Я так и не понял.
-Но вопрос, конечно, интересный, — согласились сангвиники.
-А чë там интересного? Гонит куда то не туда, — нетерпеливость холериков переросла в раздражение и возбудила любопытных очкариков. А тот, который одел очки встрепенулся.
-Интересен вопрос тем, — заметил я, — что, и действительно всë и вся на Земле создают, творят и строят люди.
А вот они и не кто иной и есть плоды любви.
Всë, созданное на Земле — итог той самой любви, когда Ваня хочет целовать Машу.
И пусть это будут не Ваня с Машей, а Магомед и Фатима или ещё другой и другая. Даже с другим цветом кожи.
Пусть.
Но только в результате любви, да, да, любви в небе летают самолëты, корабли идут своим курсом, шныряют авто, растут города и сëла, взращивается хлеб на полях и многое, многое то, чем мы, не задумываясь, пользуемся.
А где то там, далеко или близко какой то Ваня очень хочет целовать Машу.
Ту.
Единственную.
Желанную.
Любимую…
Давно хотел написать об этом, но всё откладывал и откладывал.
А вдруг не поймут!
Вдруг не воспримут.
А потом подумал, ну и пусть кто то не поймëт.
Пусть до кого то не дойдет смысл самого нежного и, в тоже время, самого сильного чувства — любви.
Любви не которая мини юбки и откровенное декольте, а просто… любви.
Зло порождает такое же, а может и ещё большее зло.
Ненависть и зависть особо тоже не отличаются.
Все эти мерзкие гадости не могут породить доброе и светлое.
Они не в состоянии создать чистое и радостное, нужное всем людям без исключения.
И только любовь — основа хороших и добрых дел, стремлений и свершений — основа великих открытий и желаний.
Любовь есть движитель наших помыслов, славных начинаний и свершений.
И конечно же нежность.
Нежность и искренность.
Чистота.
Ласка.
Преданность чувству…
Ничто не вечно под Луной.
Ничто.
Кроме любви.
Вечной, как и сама жизнь земная.
Ничто не вечно…
Кроме любви честной и откровенной.
Любви от сердца к сердцу.
Любви, которую не остановят ни годы, ни вëрсты, ни разлуки…
Вот по этому и хочет Ваня целовать Машу.
Нежно.
Красиво.
Страстно!!!
