«Светит месяц в небе ясный,
Хоть иголки собирай.»
Хорошая песня.
Мелодичная.
С душой.
Выглянул в окошко.
И точно светит.
Не скажу за иголки, но светло. Почти как днëм.
Огромный такой.
Круглый.
Как будто даже толстый.
Месяц.
Месяц?
И тут, как громом по небу.
Месяц, то мужского рода.
А значит — называться будет — он.
Мужчина то есть.
А вот если стройная, изящная — значит это уже Луна.
Женского рода.
Она, то есть.
Значит, если стройная на небе, то это женщина.
А огромный, немного толстоватый…
Вот это да!
И где справедливость?
Светило то одно и тоже, а названия разные.
Женщинам, значит изящество и шарм.
А нам, мужчинам то, что осталось.
Что делать?
А ничего, делаю вывод.
Даже когда мамонты ходили в гости к динозаврам. Ну там чайку попить или за погоду посудачить…
Уже тогда любовались то мужским, то женским светом от одного и того же источника. Но в разное время.
А потом пошло и поехало.
Из года в год.
Из века в век.
Женщинам женское.
А мужчинам только светить.
И вот на разных языках, по разному их называют.
В каждом уголке земли свои слова, но понятия похожие.
По мне так русский самый общительный, самый то, что надо.
Вот взять хоть бы поляков, к примеру.
Красивый, мелодичный, но чужой. Не наш язык.
Или вон немцев.
Тут сразу на ум марши и «ать, два» разные.
Так мало того, они как то решили без спросу послушать нашу, славянскую особенность.
Никто их не приглашал.
А они вероломно взяли и пришли.
До Сталинграда шли, всë слушали.
Дослушались…
Да так, что потом аж в Берлине очнулись.
И спросил их Иван:
-Зачем приходили?
Могли бы и по хорошему. Мы ж гостям завсегда.
В ответ молчание.
-Ну и как вам наши слова? Запомнились?
А один, видать из ихних храбрецов:
-Слова у вас такие, что не возможно их не запомнить.
Особенно те, когда ваши в атаку.
Там в три этажа такое было, что у нас мурашки мурашек мурашками погоняли.
А когда ваши те, что в тельняшках,снимали каски, одевали бескозырки и в рукопашную, то тогда и в четыре этажа слова попадались.
-Да. Было дело, — докуривая смокрутку, — хмыкнул Иван, — но вы всë равно к нам заглядывайте. По мирному. Мы гостям и блины и кое что покрепче.
Вот тогда мы вам и споëм и расскажем за наших Пушкиных, Грибоедовых…
Вот тогда вы поймëте, что мы не только многоэтажным лексиконом владеем.
А сейчас пошëл я домой. Поля засевать, дома строить. Детишек в школу.
Всего и не перескажешь, потому как много поднакопилось.
А Гансы и Фрицами остались. Притихли до поры, до времени.
Надолго ли?
Иногда пытаются что то не так и не туда.
А когда вспоминают русского медведя, то опять слегка затихают.
Или вот, например, китайский язык.
Не знаю, может кому и нравится.
Китайцам точно.
А по мне только русский люб и дорог.
Потому, что объединяет он нас, всех.
Вот, допустим, на каком будут общаться между собой даргинец и аварец?
Ясное дело — на русском.
А тувинец с яуктом?
Ясно как Божий день. Тоже на русском.
Вот и получается, что объединяет он нас всех, таких разных и таких похожих.
А сила в единстве.
И будет жить Русь матушка, пока живут все наши народы.
И будут сторониться нас те, у которых короткая память.
Те, что забыли о нашем многоэтажном языке. Те что забыли наши слова произносимые в нужное и в, соответствующем тяжëлым испытаниям, времени.
Опять выглянул в окошко.
А он светит!
Приятно всë же, что ни говори.
И радость на душе в совокупности с покоем.
Хорошо то как.
А?
